5 сентября – день памяти основоположника письменной алтайской литературы. В этот день в Онгудае, месте упокоения Михаила Васильевича, собирается множество священников Горного Алтая во главе со своим архипастырем. После литургии в Троицком храме все входят под сень у алтаря и молятся за панихидой на могиле великого сына алтайского народа.
М.В. Чевалков — коренной алтаец, всю свою жизнь проведший в Улале — «сердце Алтая». Семья Чевалкова была одной из четырех семей, живших в этом селении. С детства впитал будущий церковный деятель и писатель традиции древней алтайской культуры. Его филологическая одаренность начала проявляться в 16-тилетнем возрасте, когда М. Чевалков стал делать первые шаги на стезе переводческой деятельности. Так получилось, что он с детства знал русский язык от своего русского друга Якова и младшего брата Андриана, который учился в православной миссии у о. Макария Глухарева. О. Макарий, видя сметливость мальчика, взял Киприана, по крещении — Михаила, на обучение в миссию. Переводческая деятельность юного Чевалкова началась случайно: по просьбе о. Макария он точно перевел на алтайский язык слово «ибо».
В миссии сложились благоприятные условия для литературного роста Чевалкова, он прошел прекрасную филологическую школу, участвуя в переводе на алтайский язык «Вечной Книги» — Священного Писания. Как отмечает алтайский писатель Б.Я. Бедюров, «…работа над переводом на родной язык Священного Писания — великого литературного памятника всех времен и народов — исподволь подготовила Чевалкова к занятиям литературным творчеством».
Христианская культура глубоко захватила Чевалкова. Он испытал столь сильное влияние деятелей православной миссии, что и сам пошел по стопам своих наставников. Чевалков начал вести подвижническую жизнь, перенес много испытаний, горя, забот, тягот, много послужил распространению христианства на Алтае, преодолевая отчуждение и непонимание не только среди чужих, но и в своей собственной семье. Тем не менее, он не сошел с избранного пути. Деятельность его была разносторонней.
В 1860 г. Чевалков познакомился с ученым-лингвистом, ориенталистом В.В. Радловым, представлявшим Российское Географическое Общество. Будущий писатель оказал немало услуг Радлову уже в первой его экспедиции по Алтаю как знаток алтайской культуры и искусный переводчик. Талантливый алтаец активно помогал собирать и описывать фольклорные материалы, много общался с такими известными деятелями-просветителями Алтая, как Н. Ананьин, В. Вербицкий, Г. Потанин, В. Ядринцев.
М. В. Чевалков прослужил в православной миссии 25 лет и в 1863 году был награжден императором Александром II золотой медалью. Как «толмач» он принял немалое участие в 1864 году в дипломатической деятельности русского правительства. С.С. Каташ отмечает: «Чевалков блестяще выполнил миссию государственной важности, вырвав чуйцев из-под протектората Китая, чем значительно ускорил решение вопроса о юридическом оформлении теленгитов подданными России. Дальновидность его усилий была доказана всем ходом последующих событий. Теленгиты были освобождены от непомерных податей китайскому двору. Добровольное вхождение алтайцев в состав России явилось актом огромного политического значения». Дипломатической миссией руководил петербургский чиновник А.Г. Принтц.
Когда Чевалков путешествовал с Принтцем по Алтаю, он все время проповедовал Слово Божие, видя в этом свое главное призвание, ведь он был воспитанником о. Макария (Глухарева). И проповедническая деятельность его не осталась без последствий. Рвение и усердие, ревность к Богу были замечены. В 1870 году епископ Томский и Семипалатинский Платон рукоположил Чевалкова во дьякона. А через 7 лет, в 1877 году, Чевалков удостоился священнического сана и до конца своей подвижнической жизни оставался верен избранному пути.
Чевалков был не только переводчиком. На протяжении почти сорока лет своей многотрудной жизни он постоянно обращался к литературному творчеству, причем создавал произведения разных жанров — басни, поучительные стихи, обрабатывал фольклорные материалы.
Первым его литературным опытом стало произведение, известное под названием «Житие Чевалкова». Идею написать жизнеописание ему подал В. Радлов, который предполагал использовать сочинение Чевалкова как один из источников для своей книги «Образцы народной литературы тюркских племен». Он думал почерпнуть у знатока алтайского языка новые для себя слова и выражения и фольклорные материалы. Как указывает Б. Бедюров, «Чевалков закончил свою работу, испытав тяжкие муки творчества, поскольку предшественников у него не было и не у кого ему было учиться, некому было подражать, брать поучительный пример. Заслуга Радлова в том, что он увидел в книге Чевалкова оригинальное художественное произведение, первое письменное произведение литературы на алтайском языке». Чевалков создал свое произведение за три месяца и уехал из Барнаула, где в это время жил Радлов.
В 1894 году в журнале «Православный Благовестник» был помещен первый перевод произведения на русском языке. Перевод был сделан священником православной миссии о. Макарием Невским под заглавием «Памятное завещание». 74-летний Чевалков создал вторую редакцию автобиографии, внеся существенные изменения в текст. Во-первых, он переадресовал свое сочинение, первый вариант был написан в виде писем к Радлову, а второй вариант посвящен детям, поэтому о. Макарий Невский назвал его завещанием. Во-вторых, Чевалков в новую редакцию включил, естественно, описание событий, происшедших после 1864 года почти за 30 лет. Оригинал произведения под названием «Ундулбас кереес» не найден, и мы можем судить о нем только по имеющемуся переводу святителя Макария (Невского).
Э.П. Чинина (История алтайской литературы. Книга 1. Горно-Алтайск, 2004.)
Печатается в сокращении
