Евангелие третьей недели Великого поста читал вместе с «Фомой» Эдуард Бояков, режиссер, продюсер, театральный педагог.
Со временем я осознал, что речь в этом фрагменте Евангелия идет не о том, что мы должны уволиться с работы и раздать все свои сбережения. Речь о том, что надо жить с Христом и ради Христа, жить так, чтобы быть готовым в любой момент от всего этого отказаться. Ты вроде бы живешь своей привычной жизнью, ездишь на своей машине, спишь в своей квартире. Но при этом понимаешь, что на самом деле, это все уже не твое, и может быть, когда-то тебе придется ради Него от всего этого отказаться. И не на словах — а на деле. Мне кажется, каждый христианин должен себя этим мерять. Если мы молимся Святому Георгию, если он на гербе нашего города — что это значит? Что это красивая сказка про мученика? Аллегория? Или то, что ты готов к подобной жертве? И будешь готов до самой смерти. Независимо от того, как тебе придется умирать — в теплой постели, окруженной правнуками, или на кресте, или в бою.
Великий абсурд христианства
Нам часто хочется совершить резкое движение, поступок, а дальше не париться. Нам все время хочется моментальных спецэффектов, результатов. А крест, выбор за кем идти — это, на самом деле, отложенный эффект. Это удивительная мудрость и удивительная правда: если мы делаем что-то по-настоящему высокое, честное, чистое, это возвращается к нам через годы, это отражается на наших детях. А если ты сейчас нажал кнопку, и тебе упало — это несерьезно, это дешевая награда. Когда речь идет о спасении, о преодолении страшных, мучительно повторяющихся грехов, искушений, никаких простых ходов нет и быть не может.
Жизнь — это испытание. И нигде, никогда не будет легко. О чем сегодняшнее Евангелие? Это потрясающая история о том, что нам не обещается какой-то прелести здесь — нам обещается спасение. Это мучительный, конечно, выбор. Надо понимать, что если ты действительно следуешь за Христом, в твоей жизни будут страдания, будут скорби, лишения — потому что иначе твоя душа не будет расти.
Спаситель нам все показал: Его не просто распяли, Он еще и Сам тащил Свой крест на Голгофу. С точки зрения обывательской логики, это невероятный сюжет — ты должен понести мучения, а еще должен сам их подготовить. Это кажется странным, это кажется алогичным! Но именно эта великая абсурдность, эта символика способна взломать другую, страшную абсурдность мысли о том, что смерть человека — это его конец, что дальше — пустота.
Христианин тащит свой крест, зная, что в конце пути его ждет не «бинго», не пьедестал с красивыми гелиевыми шариками и шампанским, которое надо разбрызгивать на красивых девушек, а еще одно испытание, самое главное. И он должен двигаться, не теряя себя, не распыляясь, не стесняясь своей веры, не отказываясь от Господа.
Это тяжело — нести свой крест. Но это единственно верный путь.
Мама
И все-таки что это — взять и понести свой крест? Сделать что-то очень громкое? Что-то величественное? Всегда ли тяжесть креста может быть очевидна окружающим? Я часто задаюсь этим вопросом, когда думаю о своей маме.
Ей 70 с лишним лет. Несколько месяцев назад она в первый раз причастилась.
Помню, как Патриарх на одном мероприятии, размышляя о судьбе России, сказал: «Будут ли услышаны Господом наши молитвы — большой вопрос. Но то, что в ХХ веке за нашу веру пострадало такое число мучеников, дает мне уверенность в том, что Россия не пропадет. Именно молитвами этих мучеников Россия сейчас выживает и выбирается из той тьмы, в которой она находилась десятилетиями». Слова Патриарха на меня тогда очень подействовали. Тьма… В ней жили наши родители. Целая государственная машина с ранних лет убеждала их в том, что Бога нет. Разрушала церкви. Физически изымала из жизни тех, кто говорил о Боге. Незадолго до того первого причастия я привез маму в Переславль, в Никитский монастырь и вообще мы все чаще оказывались вместе в храмах. Я конечно все свои педагогические и продюсерские привычки включил, начал руководить, наставника же легче изображать чем послушника… А недавно она мне вдруг очень четко, даже жестко сказала: «не дави на меня в вопросах веры, не требуй от меня ничего, я тебе сказала, что я иду — знай и верь в меня». Как же я был счастлив в эти минуты. Я понял, что она на пути, она приняла свой крест.
Конечно, нельзя смоделировать путь ко Христу для другого человека, нельзя навязать свое видение. Нам же по одному отвечать перед Ним на Суде….
Но благодаря этому разговору с мамой я понял вот что. Возможно, для людей ее поколения подвиг в том, чтобы начать причащаться в 70 с лишним лет. И это подвиг, в чем-то сопоставимый с подвигом тех, кто жертвовал собой ради веры в ужасные атеистические годы. Тихий подвиг человека, который вместе с крестом поднимает на свои плечи груз десятков лет, прожитых без Церкви.
Те слова мамы были очень важными, теплыми и красивыми словами. Тогда я понял, что мы уже вместе. И сейчас, в Крестопоклонную неделю, я хочу повторить их — только уже от лица нас обоих, повторить вслед за апостолами, мучениками, предками, соотечественниками родственниками: Я иду. Знай и верь в меня.
По материалам сайта foma.ru
