Радиоканал Чемал Плейлист
Календарь
Октябрь 2024
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
 123456
78910111213
14151617181920
21222324252627
28293031  

ФотоАрмат Васильевич Яманов родился 28 января 1958 года в селе Верх-Анос, там и вырос. Верх-Анос находится в 11 километрах от Аноса. Армат Васильевич окончил там четыре класса. В 1968 году перешел на учебу в Аносинскую школу. В течение пяти лет обучения жил здесь в интернате. После школы поступил на учебу в Барнаул. Вернувшись в родное село, отсюда ушел в армию. После службы в армии Армат Васильевич начал работать в родном Верх-Аносе. С тех пор вся его жизнь связана с сельским хозяйством.
Отец Армата Васильевича Василий Базмашевич и мать Ирина Григорьевна родились и выросли в местечке Белтир. Отец вернулся с фронта в 1947 году, свадьбу сыграли в 1951 году. Старший сын родился в Верх-Аюле, там работал председателем сельсовета, потом заведующим товарной фермой в Верх-Аносе. На ферме производилась молочная продукция, сливочное масло, там стояли сепараторы, на которых и Армату Васильевичу довелось поработать.
Отец матери Армата Васильевича погиб на Курской дуге. Его брат служил бортстрелком самолета на Воронежском фронте, ушел на задание и не вернулся. Отец в первый раз был призван на фронт в 1937 году, в 1938 году воевал на Халхин-Голе в корпусе маршала Жукова. В 1940 году в декабре вернулся домой, но в июне 1941 года снова ушел на войну и вернулся только в 1947 году. Воевал доблестно, имеет медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией», «За победу над Японией», орден Отечественной войны 2-й степени. Ирина Григорьевна – ветеран труда, награждена медалями «Материнская слава» 1 и 2 степени, при этом Василий Базмашевич тоже ветеран труда.
Семья Ямановых переехала жить в Верх-Анос в 1951 году, где и обосновалась. В дружной семье семеро детей – четыре сына и три дочери. Старшему брату Армата Васильевича в этом году исполнится 80 лет, он живет в селе Ело Онгудайского района. Младшей сестре нынче будет 57.
Второй брат умер в 1965 году, не дожив до 66 лет полтора месяца. У Армата Васильевича и Ирины Григорьевны трое детей. Старший сын Алексей работает завучем в Чемальской детской Школе искусств, дочь Олеся в Турсибе и вторая дочь Татьяна работает в центральной районной больнице. Супруга Екатерина Ильинична работает в Аносинском Доме культуры.
Накануне мы немного побеседовали с Арматом Васильевичем на темы, которые ему ближе всего – сельское хозяйство, жизнь на селе и перспективы на будущее.
— Армат Васильевич, расскажите, пожалуйста, чем вы сейчас занимаетесь?
— Я сейчас как бы безработный. Но семья держит лошадей, немного овец. Хочу создать крестьянско-фермерское хозяйство, попробовать получить грант на сельскохозяйственную деятельность.
— Сельское хозяйство для вас – родная отрасль. В каком оно сейчас положении в вашем Аносинском сельском поселении, на ваш взгляд?
— Про сельское хозяйство думаю вот что: люди, у которых есть земля, сидят без денег, те, у кого есть скотина, сидят без земли. Этот кризис должен закончиться какой-то кооперацией крестьянских хозяйств. Сейчас крестьянское хозяйство как-то выживает, если им занимается кто-то один из супругов, тогда как второй находится на другой работе. Если муж с женой оба занимаются хозяйством, то им не позавидуешь.
У меня есть друг один, тоже был фермером, у него были маралы, пилорама была – Василий Кузьмич Штанаков. Мы оба одного года рождения и родились в один день. Он математик с высшим образованием. И он говорит о своем опыте: сколько зарабатываешь, столько снова закапываешь. Толку от такой работы почти нет. В этом году хочу попробовать сам, не знаю, что получится.
— А раньше как здесь дела обстояли?
— Раньше в Аносе был колхоз. В совхоз перешли в 1970 году. Когда в первый раз объединялись, в совхоз вошли шесть колхозов. Потом снова делили – примерно в 1980 году. Совхозная контора в Чепоше была, туда ездили. От Чепоша до Чемала был один большой совхоз. В 1980 году этот совхоз разделили на две части. Объединились «Горный пахарь» из Аюлы, «Герой труда» Элекмонарский, «Колхоз имени Ленина» Аносинский. В нашем колхозе в Аносе был автомобильно-тракторный парк. В нем было 8 тракторов, 7 машин, крепко на ногах стояли. После перехода в совхоз осталось пять тракторов, и одна машина у фермы. Со временем становилось только хуже. В последние 5-6 работы в совхозе я был управляющим в Аносе. Было тогда два гусеничных трактора, четыре трактора «Беларусь», два МТЗ-82 новых и два МТЗ-80. Сегодня осталось – одна «Беларусь», один трактор МТЗ-82 и один МТЗ-80 разобранный стоит.
Из СПК я вышел 5-6 лет назад. Сказать-то стыдно было о своей зарплате – она составляла 2,5 тысячи рублей. Когда люди спрашивали, сколько получаешь, говорил – 12 тысяч. Мол, за такую зарплату можно и день и ночь работать. Лошадей тогда было более 200 голов, овец 550, бычков и телят около 300 голов. Держали немного кроликов, лис, была даже свиноферма. Став управляющим, я ее закрыл – свиньи все были привозные, себя не оправдывали, себестоимость у них большая. Звероферма была, тоже закрыли из-за высокой себестоимости. Если шкурка чернобурки доходила до 5 тысяч, кто ее брать-то будет?
— От самих жителей села многое зависит?
— Все-таки надо кооперироваться. В одиночку работать очень трудно. В СПК сейчас осталось около  130 телят, лошадей примерно 100 голов и 120-130 голов сарлыка.
— А работников много в СПК?
— Сейчас работает один табунщик, два скотника, один сарлычник, председатель СПК и управляющий, слышал, есть, всего 6-7 человек. У СПК нет своей земли, всю распродали. Более 90% земель Аноса и Аюлы ведь продано. Есть такие, кто продал свой пай за 10 тысяч рублей, а это  9 гектаров, за литр спирта отдавали даже. Это начало нулевых. Раньше ведь люди от старой советской психологии никак не могли избавиться, привыкли на готовом и, когда денег не стало, последнее отдавали, не задумываясь о будущем. Так что народ пролетел с ваучерами, с приватизацией и с землей в конце то же самое случилось. Это самые голодные годы были, конечно же, люди отдавали участки за мешок муки, мешок сахара. Дома ведь у многих нечего было есть. Особенно тяжело было многодетным семьям. Отдавали землю и в аренду, им арендаторы в год по мешку сахара и муки отдадут и в конце все равно выкупали эти участки.
Сегодня почти нет пахотных земель, сенокосных угодий. Только в труднодоступных местах остались пастбища.
Думаю, государству нужно поддержать такие хозяйства, как СПК, иначе они не поднимутся. Какой-то закон нужен, чтобы вернуть то, что потеряли, хотя бы какую-то часть. Хотя такой закон вообще-то есть, но пока изменений не видно. Многие участки остались без хозяев. Их забрали банки. Люди закладывали участки. Кто-то использовал свои кредиты, а заложенные земли назад не выкупил. Вот они и достались банкам. Забрать их у банков невозможно.
На окраине Аноса поля зарастают кустарником, стоят заброшенные. Там никто не косит. Раньше СПК пытался выкашивать такие участки. Траву прессовали. Потом появлялись хозяева этих участков и начинали их отбирать. А где-то мы еще зеленку садили, как объявились хозяева, бросили это дело. Даже то, что заготовили, отнимали, мол, все эти рулоны мои. На кого теперь обижаться? Люди большей частью сами продали свои земли, по разным причинам, по разной цене. Кто-то на машину обменял, кто-то как уже говорил выше.
— В селе все равно, наверное, у большинства людей свои личные подсобные хозяйства, в которых держат скотину? А фермеров сколько осталось?
— Фермеров в последнее время становится больше. В Айуле их заметно больше. И в Аносе они есть. Работают потихоньку, но это очень тяжелый труд. В конце концов надо объединяться, бумаги готовить, чтобы было все по закону. Но нужны небольшие хозяйства, мини-кооперативы. Им и кредит получить легче. Только, правда, закладывать уже нечего, тем, кто хочет работать вместе, может быть, придется последнюю скотину заложить. Иначе как выйти из положения?
В последние года два-три я побывал в нескольких районах нашей республики. В Усть-Канском, Онгудайском, Шебалинском районах, которые объездил за это время, люди в основном землю сохранили. Дела плохи только в Чемальском и Майминском районах. Когда я возглавлял СПК, для того, чтобы люди не продавали свои участки, старался выдавать им землю в трех разных местах. Но все равно продавали. Глава района Родион Борисович постоянно жителям говорил: не отдавайте свою землю, продадите –останетесь без ничего. Но большинство ведь никого не хотели слушать.
В советское время в Верх-Аносе я много лет работал бригадиром. У нас был молодняк. Порядка 250 голов лошадей, полторы тысячи овец – две отары. Осенью от молодняка отделяли и сдавали на мясо. Тогда все было организованно и с гарантией безопасности. Никакое хозяйство не думало, что развалится.
Позже мы хотели распустись СПК. У многих из нас, как мне кажется, была еще советская психология, они привыкли к слову «дай» – дай денег, дай инвентарь, технику и т.д. А мы хотели взамен создать ассоциацию – я обсуждал этот вариант с нашим главным инженером. За 3-4 года те, кто не хотят и не умеют работать, отсеялись бы, и осталось бы рабочее ядро. Но наши люди посчитали, что этого не следует делать.
— Покосы у всех есть?
— Покосы среди леса в основном. Полей под покосы немного осталось. В лугах и ложбинах иногда остаются некошеные участки, но только если к ним подъезд плохой.
Многие земли переведены под земли поселений. На сходах начинают кричать, что земли распродают, но это удивляет. Мы сами шли на этот шаг. Раньше у нас все буквально засеивалось, сажали зеленку, овес, рулонами потом урожай вывозили. Сейчас такая картина в Усть-Канском районе. Люди даже умудряются аккуратно косить среди деревьев. Оказывается, в таких местах самые хозяйственные используют роторные ручные косилки.
Земля почти вся частная, и многие участки кажутся бесхозными, непонятно, кто там хозяева. Чтобы возродить хозяйства, государство могло бы вносить свою долю –30%, 40%, пусть даже 60%. Потому что оставшиеся в хозяйстве 10-15 человек работу не смогут наладить. Каждому крестьянскому хозяйству для развития нужно строить новые помещения, огораживать свои территории, закупать новый автопарк, строить гаражи. Нужно электрифицировать предприятие. Для этого нужны большие деньги. А у СПК сейчас своя кузня, гаражи стоят, токарные станки, то есть все для работы есть. Ему нужна только поддержка. Есть чуланы для скотины, можно закупать и держать ее там.
— Кроме этого, нужны ведь корма, а где их брать, если не хватает угодий?
— Такой пример приведу. Раньше себестоимость зерна здесь тоже была больше, чем в степных регионах. Сегодня из соседнего региона везти сено даже выгодней. У нас здесь рулон стоит тысячу двести, в степи рулон можно купить за 500 рублей.
Еще есть проблема наших пастбищ. Вернее, их отсутствия, особенно летних пастбищ. Когда создавался района и устанавливали границы, наша тайга отошла к Шебалинскому району. Первый глава Чемальского района просто подарил эти земли. В итоге летние выпасы почти полностью ушли в соседний район. Получается, если у людей скотины больше станет, в тайге пастбищ уже не будет.
— Когда это произошло?
— Где-то в 1995-1996 годах. Наш совхоз тогда был крепким животноводческим хозяйством, у нас были хорошие мясомолочные направления. Но стали придумывать разные идеи: капусту, помидоры сажать, в город все это вывозить и горожан типа кормить, мол, надо перепрофилироваться. И после таких экспериментов совхоз зачах. А так прибыльное было хозяйство. Это все в 90-е годы.
Последние два комбайна тогда отдали в край, как объясняли, в аренду, а взамен нам должны были зерно поставлять. Ну, года два по 2-3 машины зерна давали, затем «до свидания» – не стало ни комбайнов, ни зерна.
Каким бы крепким ни было крестьянское хозяйство, лет через 5 оно все равно в трубу вылетит, поскольку нет земли, на которой можно работать. Думаю, рано или поздно закон придет и к нашему порогу. Налогообложение затронет все стороны жизни. И тогда все, у кого нет земель, просто прогорят. Чтобы этого не случилось, нужно принимать какие-то меры.
А сегодня мы видим такую картину. В Верх-Аносе предприниматель из Барнаула выкупил большие площади. У него производство в Барнауле, здесь он что-то вроде дачи построил, лошадей выращивает, и его скотина беспрепятственно бродит, где хочет. Но однажды он может огородить свои владения. Для нас станет только хуже, потому что по этим участкам уже не пройдешь, и люди будут как чужие на собственной земле. Глядишь, он приберет к рукам и все остальное.
Поэтому все законные способы дать работу, землю нашим крестьянам нужно использовать сейчас, а не в будущем. Только так сможем выжить.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Добавить комментарий

Версия для слабовидящих
Чемальский вестник
Счетчики
Индекс цитирования. Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru Рейтинг алтайских сайтов
«Узнай о своих долгах»!
Рейтинг@Mail.ru