ГДЕ — ТО В СОСНОВКЕ…
Сна не было. Часы на стене басовито и покойно пробили уже два, машины по дороге шли совсем редко, а сна всё нет и нет. Тяжёлой чередой тянулись бесконечные мысли. От них, этих мыслей, похоже, пухла голова, и Мария не знала, что делать, как жить дальше…
Нет, она, конечно, знала, что пройдёт два – три часа, и надо будет, как всегда, быстро вскочить с постели, подоить корову, потом собрать мужу завтрак, разбудить Алёшеньку, помочь малышу одеться, да скорей бежать самой на работу.
Побежит, а сердце будет ныть от беспокойства: как там Алёшка – благополучно ли дойдёт до детского садика? Перед садиком надо будет ему переходить дорогу, а мальчонке всего – то три года с небольшим. Хотя он постоянно повторяет: «Мама, ты за меня не беспокойся, я уже большой», но для неё он всё равно ещё совсем маленький. Вот если бы мать была рядом! Пусть старенькая и слабая уже здоровьем, но за внуком надёжно доглядит – она и проводит его в садик, и встретит. Да если и сама занеможет, то ведь на глазах у дочери. Как бы всё могло быть славно, но вот этот Пётр!..
Подумала о Петре, и снова ком обиды подкатил к горлу, а щёку всё ещё жгло от звонкой мужней пощёчины… Первый раз за четыре года их жизни поднял Пётр на неё руку и первый раз ругался страшными, самыми последними словами. Ругался не вслух, а шёпотом… Это чтобы не услышали соседи за стенкой, чтобы не знал сын, которого только что уложили в постель.
А с чего всё началось? В кои – то веки Пётр сам предложил вчера поехать в гости к тёще – внука показать, но главное – похвалиться своей долгожданной покупкой – новенькой, цвета спелой вишни машиной «Жигули». Мать Марии, Дарья Семёновна, живёт в Сосновке, километрах в пятнадцати от их села.
Как всегда на людях, Пётр был весёлый, тёщу даже поднял бережно за локотки и расцеловал в обе щёки. А за столом всё хвалился и своей новой покупкой, и тем, что послали его от совхоза на совещание в область.
Мама слушала Петра, глядя на него с обожанием, и стеснительно, кончиком платка, нет – нет да и смахивала слезу. За последнее время она сильно сдала. Раньше высокая, статная, скорая на любую работу, теперь вроде стала меньше ростом, ходит, тяжело шаркая ногами, и слёзы у неё где – то совсем близко: плачет от радости, плачет от огорчений.
А огорчений и нужды выпало на жизнь матери немало – одна поднимала четверых детей. Отец вернулся с фронта инвалидом, мучился хворью лет двенадцать и умер. Колхоз у них тогда был слабенький. Мама работала на свиноферме и такая была старательная, что считалась лучшей свинаркой по всему району.
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
